За сиськи родину продать,
Готовы миллиарды,
Моря и горы покорять,
Играть на крыше в нарды.

На сиськах можно отдыхать,
Смотреть на них часами,
Лизать, сосать и целовать,
В кустах под небесами.

Мне мастер в институте рассказывала о своих гастролях где-то в бескрайних степях "Золотого кольца России". Днем поехали по достопримечательностям. Идут всей театральной труппой по пшеничному полю. Солнце, небо синее - прям агитплакат. А театр на выгуле целиком: с монтировщиками. Экскурсовод предупредила, что сейчас прямо из пшеницы на фоне синего неба вырастет белый храм. Идут они - и правда, храм с золотыми маковками будто из-под земли вырастает. И самый отвязный из монтировщиков (которые, как известно, отдельная каста со своей конституцией), пьяница, дебошир и матерщинник, видя такую красоту, произносит: "Шармаааааан..." труппа повернулась к нему в шоке: "Чего?.." - "Загребись, говорю", - смутился монтировщик".

В смутные девяностые жил я в многоэтажке в спальном районе недалеко от Москвы. Дом этот был построен на месте бывшей деревни. Жителей деревенских домов, естественно переселили сюда же. Оторванные от земли крестьяне коротали время по привычке, на "завалинке" - скамье перед подъездом. Пили, не так чтобы очень, скорее по привычке до состояния веселого благодушия.

С этой компанией у меня были вполне нормальные отношения. Пить, конечно, с ними я не пил. Но часто давал мелкие деньги на опохмел и просто. "Опять Сережка побежал, - ласково говорили мне вслед, когда я деловито выбегал из подъезда к заказчикам - Ты давай, того, не перерабатывай. Посидел бы с нами. По стаканчику бы уговорили".

Приехали как-то к нам в гости зимой в небольшой приволжский город знакомые французы. Ясное дело, много времени посвятили осмотру местных достопримечательностей, экзотичных для иностранцев. Например, их совершенно сразил вид с высокого берега на наше водохранилище, ширина которого такова, что не видно противоположного берега. Спрашивали: "Это рЭка или морЭ?"

Как-то очень ясным солнечным морозным днем, в воскресенье, поехали через волжский мост. По случаю выходного дня на лед высыпало огромное количество мужиков, любителей подледной рыбалки, которые в количестве нескольких сот человек черными таракашками виднелись повсюду на ослепительно белом льду. Французы поинтересовались:
- А что это люди делают на льду?

Я искал подарок своей жене на 15-летие свадьбы. Интересная вещь была обнаружена в магазине, торгующем средствами защиты. Вещь, которая приглянулась мне, являла собой карманный электро-шокер на 100.000 вольт. В описании продукта говорилось, что шокер доставляет только кратковременное парализующее действие на нападающего, без долговременных серьезных последствий, что предоставляет вам достаточно времени, чтоб убежать или позвать на помощь. То, что надо беззащитной женщине.

Я купил шокер и принес его домой, зарядил в него две маленькие батарейки и нажал на кнопку, предварительно поднеся шокер к металлической поверхности. Синие электрические дуги забегали вокруг контактов. Круто! Вот только теперь придется объяснять жене, откуда это черное пятно на микроволновке.

Рассказал мне это один знакомый, ну, скажем, Вася.
Была однажды у этого Васи дома грандиозная пьянка. Все, как водится, упились в ноль и, как водится, остались ночевать. А Вася, надо сказать спать ушел раньше и в заключительном этапе гульбища участия не принимал.

Ну вот, встает этот Вася с утреца, часиков так в 12. А хоть спать он и ушел пораньше, но свою норму алкоголя он выпить успел, причем неоднократно. Так что самочувствие у него, сами понимаете, "голова бо-бо, в ротике ка-ка", да еще и сушняк долбит. Пошел Вася на кухню попить. А был у Васи чайный гриб, ну такая большая белая размазня, которую в банку трехлитровую кладешь, наливаешь чая, сыплешь песку и через день получается приятный кисленький напиток, короче, с похмелья самое то. Сканирует значит Вася кухню на предмет этого гриба и ни фига не находит.

В эпоху казённых квартир и домов, к которой относится время действия моего рассказа, человек, отработавший на одном месте пятнадцать-двадцать лет мог получить жильё в пользование от государства. За выслугу лет можно было получить квартиру от метеоуправления в Магадане, проработав лет пять в совхозе можно было получить такую же квартиру в двухэтажном бараке в Омолоне. Фома с самого начала пошёл по совершенно невероятной для каждого советского человека схеме - он отмерил в тайге участок и стал строить дом.

Надо сказать, что по какому-то внутреннему наитию, он первую свою промысловую избу-поварню на этом участке выстроил на высоком, сухом взлобке, покрытом рослым ровным строевым лесом. С одной стороны этот взлобок пострадал от когда-то не очень давно прошедшего пала, и половина лиственниц здесь засохла на корню.

Получилась замечательная деляна уже ошкуренного строевого леса.

Новый год - праздник семейный. Семьи у людей разные - кто встречает голым в постели с двумя блезняшками-блондинками. Кто традиционно с тумбочкой-тёщей и предсказуемым финалом - радужными снами о блезняшках-блондинках в остатках салата-оливье. Пока, как одному другану насчёт блондинок не повезло, однако кое-какими ситуациями, готов поделиться с народом.

Первый Новый год, который помню, был в детском саду. Ну, все прошли через эти котлеты в супе, Изольд Карловн, заставлявших отпрашиваться не в твалет, а туалет. Типа в туалете срётся лучше твалета. Естественно каша и конфеты в аквариуме, рыбки не голодали, правда, почему-то дохли. И естественно зайчики на ёлке. Все умиляются, когда заплетающимся языком кто-то безбожно перевирая, читает стишки про зиму и Дедушку мороза. Родители исступлённо хлопают в ладошки, дети радостно визжат. Так вот, привёз мой дядька из загранки зажигалку с голыми бабами, сейчас только понимаешь, что копеешную одноразовую. Но тогда было целое сокровище, естественно я её подрезал. Припёр в садик, там, правда, не оценили, я признаться тоже понять чего взрослые с ней носились не мог. Зато применил её по назначению - когда все орали ЁЛОЧКА ЗАЖГИСЬ, а она не загоралась, поскольку розетка не работала, я помог. Запалил вату зажигалкой, детвора обрадовалась как никогда в жизни - ёлочка действительно горела, а не мигала лампочками.

Вы наверняка читали заметки журналистов о том, что любовь по сети - искусственна по своей природе, что настоящие чувства можно испытать только когда смотришь предмету своего обожания в глаза. Может, господа журналисты в чем-то и правы. Но я предлагаю вам послушать мою историю и решить для себя кому верить. Так как то, о чем я расскажу, мало, кто испытывал, и моя история, по крайней мере, достойна того, чтобы быть услышанной.

Мне было 27 лет, и меня вполне можно было назвать типичным представителем компьютерного века, так как практически все свое время я проводил дома за монитором. Работа напрямую связана с интернетом, все друзья обитали на сетевых форумах, новости узнавал из ньюслент, развлечения опять же находил в сети. Конечно, иногда приходилось ходить в магазин за хлебом, или, к примеру, кинуть на счет вебманей, но относился я к этому не иначе, как к отвлекающим от основной жизни вещам. И, по правде сказать, меня такая жизнь вполне устраивала. В конце концов, что хорошего в этом риаллайфе? Постоянные теракты кругом, недовольные рожи продавщиц, менты, пасущие мигрантов у метро, гопники и скинхеды... Была б моя воля, я бы полностью переселился душой в сеть, как Хоттабыч из фильма. Хотя я себя и так ощущал целиком там, плавая в бескрайнем океане сайтов, как рыба в море, и постоянно открывая что-то новое.

Далеко далеко, где то на краю нашей ниразу не объятой Родины пошли мы на шашлыки. Осень, романтичный лес желтел листвой как рожа больного желтухой, при каждом шаге ноги проваливались в мох и редкие кустики весело щекотали яйцы даже через брюки. Комары пораженные буйством весенних красок рассевшись на этих кустиках смотрели выпученными глазами на осеннюю красоту, в восхищении водили жалом и не решались нарушить трепетный баланс между изумительными красками осени и громкими матюками людей выгружающих из багажника снедь и сопутствующий инвентарь.

Место, которое мы облюбовали для шашлыка находилось на берегу большого озера, на водной глади которого плавал на резиновой лодке какой то неутомимый охотник и жирные утки. Периодически оттуда были слышны выстрелы после которых до нас доносилось горестное завывание в очередной раз промахнувшегося Телля. Утки, хоть и были жирными как свиньи но реакцией обладали как журналисты на халявном фуршете метающие со стола бутерброды с черной икрой.