Жила-была в одном городе Дева. Давно жила, и все одна-одинешенька. Подруги-скороспелки давно уж замуж повыходили, развелись и снова замужем. Некоторые уже и внуков нянчат, а она все одна.

Не торопилась она принца, али короля какого, счастьем и собою одарить. Дескать, коли шибко нравлюсь, так сам приедет свататься. На железном коне красном, да многосильном. И бегал, чтобы тот конь быстрее всех, ибо родом должен быть из Еталии.

Тока принцы все мимо проезжали. Не знали, что тут Дева есть, замуж хочет. Она уже на принцева коня и из Неметчины согласна, коли черный, конечно. Адинхрен, нету принца. Конечно, встречались ей принцы, да только не нравились оне ей. То лошадь маленька, то кошель легкий. Один даже на Коньке-горбунке рычащем, в камзоле кожаном, да в шапке блестящей встретился. Засумлевалась она, прогнала.

Сидела как-то Дева вечером дома, как обычно. Чай похудейский пила и тортиком медовым заедала. Смотрела через волшебное блюдце репортаж, как другие Девы фамилию поменяли, детишек нарожали, а теперь плачутся. Дескать, Принц как Королем стал, зелено вино попивать начал и мочить регулярно. И радостно ей, что нету у неё Принца-пьяницы. А есть блюдце волшебное с нарисованным наливным яблочком.

Кащей устал. Если б он не был бессмертным, давно бы сдох. Все тело старика заскорузло от белков и желтков. Часть из них уже засохла, часть протухла. Кащей смердел. В руках старик тупо держал очередное яйцо, внутрь которого забубенил иголку. Запихать его в жопу утки оказалось нелегкой задачей. Взяв птицу за шею, он попытался засунуть яйцо ей в задницу.

Скорлупа треснула и старика залило в очередной раз. Кащей грязно выругался и осторожно достал из обломков иголку. Смертельный инструмент нужно было засандалить в следующее яйцо. Утка покорно ждала. Через пару часов ювелирной возни. старик аккуратно взял готовое яйцо, раздвинул утке лапы и осторожно стал пихать эллипсоид ей в очко. Яйцо лопнуло. Старик вскочил, зашвырнул птицу в море и с проклятиями принялся прыгать по берегу.

- Спокойно, Кащей, спокойно, - наконец успокоил он себя и продолжил процедуру. Бессмертный совершал ее снова и снова, но яйца лопались. Наконец, намыленное сэйфгардом, одно из них пролезло птице в утробу. Старик удовлетворенно откинулся на ствол сосны. Но что это?! Проклятое пернатое сдохло! - Йотваю, сцуко мать!!! Сто тридцать лет траха - утке под хвост! - Кащей с воем упал на песок и стал его грызть и колотить руками.

Ластами шмяк, шмяк, шмяк..
Ой как же хочется быть балериной... ух как хочется! Так ведь нет, сожрут без панциря! Все эти зубатые-хвостатые, забавные, но голодные - мигом сожрут! Вон скат проплыл - наколет и сожрет, приколист несчастный. Или вон акула - уже косится. Подавишься подруга! Тебе же свои потом хвост обгрызут.

Шмяк-шамяк...
Елки палки, ну почему как жрать, так всякую гадость, разные водоросли-медузы?! Вот хотелось бы борща навернуть, пару рюмок, гамбургер. Нет же! Вон какая медуза. Противная, но надеюсь что не ядовитая. Сейчас вон такого в океан повыливали - того гляди, чтобы саму эти слизняки не пожрали, мутанты несчастные.

Шмяк-шмяк...
Что же это за эволюция такая, кто вообще это придумал-то? Тысячи километров молотишь по океану чтобы где-то яйца отложить. Постучали панцирем по панцирю - и вся любовь, никаких тебе цветов-конфет, ухаживаний и переживаний. Благоверный блин, мокрый и холодный. Долг эволюции отдал и уплыл куда-то. Ни тебе поцеловать, ни цветов нарвать. Чтоб его там осьминоги сожрали!

Как-то встретились робот и жираф. Погода стояла хорошая.

- И как у вас жирафов всё просто. Ешь, пьёшь, шея длинная, голова маленькая, веселись не хочу.
- А я, ты не поверишь, всё о числах думаю. Понимаешь, у нас и заняться-то нечем, кроме как искусственный разум создавать.
- Понимаю, у нас роботов тоже скукота, кроме как о жирафах и поговорить не о чём. Вот кстати, расскажи от чего у вас дирижабле не летают?
- Это не ко мне, это квантовая тригуляция, синусойдная.
- Компот, компот, аэростат, борщ, 32.
- О, как я вас понимаю, как я вас понимаю.
- И вы не поверите, но мы роботы, ссуда, полиграф, животное.
- О, как изысканно, как чудесно, калл.
- 3-0-5-6-9-1. Чудесно. Говорю вам, чудесно. Дельтаплан.
- Всепогодно! Я тронут до глубины души.
- Спасибо, пожалуйста. Одын-два, рассчитайся на каждого по возможностям.
- Сверх-остроумно. Галактика в опасности.
- Не позволю!
- Я рад!
- Онотолей!

Серёга был очень расстроен. Можно сказать, в хлам. Вдребезги. Началось всё с того, что мамка нашла документы на Серёгину травматику. Она стоила Серёге добрую десятку косых и почти три честно отработанных месяца на вечерней разгрузке вагонов. Почти квартал Серёга убивался в пыльном депо, чтобы позволить себе эту заветную игрушку. И тут такое.

Мать, понятное дело, капнула отцу, и Серёга не далее как сегодня вечером поимел один из самых неприятных разговоров в своей жизни. Пожалуй, такого не было даже тогда, когда его запалили в первый раз с пачкой сигарет. «Союз-Аполлон». Серёга как сейчас помнил ту смачную затрещину, что он получил от бати после скоропалительного обыска содержимого карманов куртки во время непродолжительного допроса с пристрастием.

Вот и сегодня. Не то, чтобы обидно, а просто несправедливо как-то. Ладно, тогда, в далёком детстве, когда каждый порок так манил всей своей силой запретного плода. В том числе и пресловутый «Союз-Аполлон», а чуть позднее и винный напиток «Карнавальное-Люкс», после первого употребления которого Серёга обильно наблевал прямо в прихожей, получив после от отца заслуженное на следующее утро, когда с непривычки раскалывалась голова, и организм всеми фибрами души просил поселиться в туалете в обнимку с унитазом.

Тогда вроде понятно, а тут. Уже совершеннолетний и работа опять же. Ан нет. Батя встретил на пороге, когда Серёга только поднимался по лестнице. С протянутой ладонью.

- Мама, Бабушка, Тетя, Лена и Света, - Юленька лучилась счастьем. - Я хочу вас познакомить! Это Саша. Саша - мой жених.
Саша стоял в прихожей обклеенной веселенькими обоями со звездочками нарядный, как кремлевская елка. Он нечасто знакомился с семьями своих девушек и потому был подавлен серьезностью своих намерений. Из кухни выплыла сильно потрепанная копия Юленьки в халате и шлепанцах.

- Кто-кто у нас Саша? - переспросила мама Юленьки, вытирая мокрые руки о халат.
- Саша - мой парень! - занизила планку Юленька.
- Рад познакомиться! - выпалил Саша и перешел к лести. - Вы удивительно похожи с Юленькой. Встретил бы на улице - обознался бы.
- Он у тебя зрением слаб? - подозрительно спросила мама у Юленьки. - Чойта он двадцать лет разницы собирается не замечать?
- Нормально у него с глазами. И не двадцать, а двадцать три. - отрезала Юленька. - Чего ты, как эта самая-то? Комплимент это. Галантный, причем, на мой взгляд.
- Нормальные дела. - вздохнула мама. - Я тут расту-расту, старею-старею, а, благодаря этому прохвосту, все насмарку пошло?
- Чего эт я прохвост вдруг? - возмутился Саша.

- Самые страшные костюмы! - надрывался громкоговоритель на машине коммивояжера. - Ко дню всех святых! Вас будут бояться все!
Заезжий торговец не бог весть какое развлечение, но Алексу было абсолютно нечего делать до самого вечера. Он поднялся с кресла и пошел к площади у мэрии, куда обычно приезжали коммивояжеры.

На площади был раскинут шатер, в котором профессионально улыбался бойкий торговец.
- Лучшие костюмы! Вы сами себя будете бояться.
- Что это будет? Зомби? Полисмен? Учитель по алгебре? - спросил один из детей.
- Это будет еще страшнее, карапуз. - торговец достал что-то серебристое, на вид совсем невесомое и встряхнул. - На-ка, примерь! Всего за десятку - незабываемый Хеллоуин, господа!
Мальчуган взял серебристую тряпку и неуверенно крутил ее в руках.
- Просто накинь это на себя, малыш! - посоветовал торговец. - Нервных и беременных, я попросил бы удалиться! Ну или хотя бы закрыть глаза.

Мальчик наконец решился и накинул на себя костюм. Что-то негромко хлопнуло и в ужасе закричала толпа. На месте мальчика стоял кошмарный трехметровый монстр, который с удивлением смотрел всеми шестью своими глазами на свои же мощные клещи.

В одной деревне жил-был парень по имени Жак. Ему уже исполнилось семнадцать, и у него было три мечты. Жить в своем собственном доме, завести себе коня и жениться на красивой девушке. Однажды он пошел в лес, нарубить дров. Вдруг слышит - кто-то жалобно стонет. Видит: упало дерево и своими сучьями прищемило маленькую фею. Жак схватил топор, обрубил сучки и освободил фею.

Поправила фея крылышки, села на веточку и говорит:
- Спасибо вам, месье. За мое спасение я могу выполнить три ваших самых заветных желания!
- Уй ты! - сказал Жак. - Правда, что ли?
- А то! - сказала фея. - Я - главная королевская фея Франции! Когда король и королева загадывают желания, я их выполняю.
- Раз так, - сказал Жак, - пусть у меня будет свой собственный дом!
И тут же на лесной поляне вырос новый дом. Высокий, с зеркальными окнами, с медной кровлей, с мраморным крыльцом и белыми колоннами.
Жак вбежал в него, но скоро выбежал обратно. Он потирал ушибленное колено.
- Тьфу, - сказал он. - Там такой скользкий пол! А где сеновал? Где коптильня? И главное - где держать корову с теленком? Мне такой дом и даром не нужен.

В избушке возле пруда
Жила-была Зануда,
И дело и не дело
Она всегда нудела.

Ей мама говорила,
Чтоб больше не нудила,
Ей говорил отец:
- Замолкни наконец!

Не слушает Зануда,
В нее летит посуда,
Отец и мать кричат,
В милицию звонят.

Ранним осенним и зябким утром хозяин одного из дачных домов вышел «до ветру» и, позевывая, потопал по огороду к дощатому сортиру. И вдруг увидел через невысокий забор, что его сосед с угрюмым видом возится в отдаленном углу своего участка около старого, но крепкого дерева.

- Мыкола, шо я бачу! - приветливо окликнул соседа первый дачник. - Ты зачем ладишь веревку к суку цей груши?
- Отвали, сосед, не до тебя мне сейчас! - истерично отозвался первый дачник, не прекращая возни с веревкой. - И не Мыкола, я а Николай, сколько можно повторять!
- Ну, нехай так, - согласился первый и звучно прихопнул комара на толстой шее. - Слухай, может, ты эту грушу хочешь свалить? Давай, я тебе допоможу. Тильки, чур, витдашь потом грушу мне, я з нее вешалку зроблю.
- Уйди, говорю! - рявкнул Николай.
- Та ухожу, ухожу... - замахал руками назойливый сосед. - Кажи тильки, за яким бисом ты веревку мылом мазюкаешь? Вона ж склизкой буде..
- Вот пристал, хохол! - буркнул Николай с досадой. И сделал неожиданное признание:
- Ну, удавиться хочу! А ты мне, понимаешь, мешаешь.
- Ото ж! - удивился хохол и прихлопнул второго комара. - А за яким бисом?